Квинт Лициний 2, ч.1 - Страница 72

Авторучка, которую до того бездумно вертел в руках Иванов, внезапно выскользнула у него из пальцев и с грохотом покатилась по столу. Григоренко посмотрел на него с легким интересом.

- Прошу прощения, - повинился Иванов, - отвлекся. Очень... очень интересно выходит, - и он многозначительно посмотрел на Андропова.

Тот нахмурился, словно и ему в голову внезапно пришла неприятная мысль.

- Григорий Федорович, - подался он вперед, - это уже окончательное заключение? О том, что мы обладали лишь малой частью информации, содержащейся в документе из Тегерана?

- Да мы вообще ей не обладали! - экспрессивно воскликнул Григоренко, - понимаете, вообще! Обе резидентуры проспали все на свете! Не знали ни-че-го! - и, сбавив тон, добавил, - если, конечно, архивами ПГУ и ГРУ исчерпываются наши знания о ситуации в Кабуле, - и он вопросительно посмотрел на шефа. В свете событий последних месяцев он был готов значительно расширить спектр рассматриваемых гипотез.

Андропов откинулся на спинку кресла и аккуратно сформулировал:

- По крайней мере, мне не известны другие каналы поступления информации к нам из Кабула, - было видно, что он тоже прокручивает в голове самые фантастические версии. Потом покачал головой и добавил, - да нет, конечно - нет. Все, что у нас есть, в этих архивах. Ну, если МИД не считать, но там немного не о том.

- Ну, тогда мой вывод прежний, - развел руками Григоренко. - Грубая фальшивка. Не знали мы про заговор.

Шеф с неожиданно мрачным видом разглядывал столешницу, словно снятие подозрения с разведки его не только не порадовало, но, даже, и огорчило.

- Плохо, - поднял он, наконец, голову. - Григорий Федорович, подготовьте, пожалуйста, сравнительный анализ сообщений резидентур с документом из Тегерана, и досье, полученном от Дауда. Вероятно, потребуются оргвыводы - такое проспали у самой границы.

- Скорее, Юрий Владимирович, ГРУ проспало, чем мы, - вмешался Иванов, - Хальк в основном был представлен в армии, а с ними наши военные советники работали, ну и, среди них, ГРУ. Мы же больше с Парчам контактировали.

- А надо было со всеми! Такой удар по левым силам, а их там и так кот наплакал. Кстати... - Андропов остро взглянул на Иванова, - Борис Семенович, а почему тогда Дауд уверен, что информация к нему поступила именно из Москвы? Судя по предпринятым им в последние пару месяцев мерам по размораживанию отношений с нами?

- Два возможных объяснения, Юрий Владимирович, - и Иванов начал загибать пальцы. - Первое: кто-то сработал под нашим флагом. К примеру, агент ЦРУ в верхушке Хальк. Тогда Дауд искренне считает, что это мы его предупредили.

- Вряд ли ЦРУ стало бы так толкать его к нам в объятия.

- Маловероятно, - согласился Иванов, - но, тут кроме ЦРУ может быть много других игроков. В конце концов, тот же Парчам, чьи позиции в результате существенно упрочились. Второе возможное объяснение - игра самого Дауда. Ему нужна опора на СССР, без нас его схарчат за несколько лет. Мог сделать вид, что это мы их предупредили, и таким образом иметь предлог не портить с нами отношения после разгрома Хальк. Восток - дело тонкое...

- Григорий Федорович, - Андропов обратился к Григоренко, - что планируете дальше делать по этому вопросу?

- Поработаем непосредственно по сотрудникам посольства и военным советникам. Надо убедиться, что наши действительно были не в курсе. Вдруг, придержали информацию как недостоверную. Тогда возможны дополнительные варианты утечек. Но, честно говоря, маловероятно. Уж очень подробно все расписано в документе из Тегерана. Наши, если и могли, то только краешек увидеть. Но перепроверим обязательно.

Андропов некоторое время сидел в задумчивости, потом как-то недоуменно тряхнул головой, взглянул на Иванова и подвел итог:

- Хорошо. Что-то еще у вас есть, Григорий Федорович?

- Юрий Владимирович, хочу доложить о существенном обострения оперативной обстановки в Ленинграде по линии основного противника.

Взгляд Иванова потемнел, на скулах катнулись желваки.

Григоренко продолжил:

- За последние три месяца произошло заметное кадровое усиление резидентуры ЦРУ в городе: в сентябре под прикрытием ротацией рядовых сотрудников консульства прибыли Карл Фостер и Джордж Рогофф. Идентифицировать их удалось лишь на днях - умело используют приемы маскировки внешности. По картотеке проходят как оперативники ЦРУ с большим опытом полевой работы. Как минимум с конца шестидесятых, а, может, и раньше, эта пара замыкается непосредственно на Френка Карлуччи и участвует в наиболее засекреченных политических операциях ЦРУ. Нам доподлинно известно, что они были в числе тех двадцати фамилий, которые директор ЦРУ потребовал вымарать из отчета Черча в семьдесят четвертом. Обладают большим опытом нелегальной инфильтрации, маскировки, ведения контрнаблюдения - скользкие, как угри... Один из них - Рогофф - свободно и без акцента говорит по-русски.

- Откуда такое знания языка? - уточнил Андропов.

- Сын эмигрантов из Одессы.

- Понятно. Продолжайте, пожалуйста.

- Однако еще большую тревогу, Юрий Владимирович, вызывает состоявшаяся неделю назад замена консула. Вместо находившегося ранее на этой должности кадрового дипломата прибыл Тим Дрейк - бывший до того видным сотрудником аппарата совета национальной безопасности США. Находится в тесных дружеских отношениях с Бжезинским. За спиной - опыт работы в Бразилии, Иране, Индонезии и Ливане, где он выполнял не столько даже функции разведчика, сколько осуществлял контакты с высокопоставленными агентами влияния. Откровенно говоря, проспали мы его приезд: когда МИД с нами согласовывал экзекватуру, о Фостере и Рогоффе мы еще не знали, и сочли отправку Дрейка в Ленинград определенного рода понижением в результате аппаратных игр в совете национальной безопасности США.